 БАРСКОВ ДМИТРИЙ ПАВЛОВИЧ родился в посёлке Мишеронь в ноябре 1946 года в семье потомственных стеклодувов. На его долю выпала нелёгкая судьба. Дима рано осиротел, воспитывался в Клемёновском детдоме, закончил Саввинскую школу с серебряной медалью. Затем учёба в Московском авиационном институте. Который Дмитрий окончил в 1971 году, работал в конструкторском бюро, НИИ, в 92-м году защитил диссертацию. Д.П. Барсков является автором пяти изобретений, его разработки отмечены наградами ВДНХ СССР.
В настоящее время Дмитрий Павлович Барсков – кандидат технических наук, руководитель научного центрапо обследованию инженерных сооружений.
В последние годы Дмитрий Павлович всё свободное время отдаёт изучению Мещерского края - уникального природно-ландшафтного комплекса в самом сердце Русской равнины. Д.П. Барсков активно занимается краеведением – он член Союза краеведов России, имеет опубликованные статьи и книгу «Останется с тобою навсегда» о своей малой Родине, об истории рода Барсковых, истоки которого относятся ко второй половине XVI века.
Большая любовь братьев Барсковых к истории, природе родного края, зародила стремление написать книгу, в которой можно было бы рассказать читателям о частице Земли Русской – Мещере. Материалы, собранные братьями и представленные в книге «Притяжение Мещеры», сопровождаются иллюстрациями В.Д. Барскова
БАРСКОВ ВАЛЕНТИН ДМИТРИЕВИЧ (двоюродный брат Д.П. Барскова, на фотографии - слева) родился в апреле 1935 года в поселке Мишеронский. После окончания 7-го класса Мишеронской средней школы Валентин был принят во 2-е Московское артиллерийское подготовительное училище, аналогичное суворовскому. Прослужив 11 лет в Советской Армии, он уволился в звании гвардии капитана ракетных войск.
Валентин начал рисовать еще в школе под большим влиянием мишеронских художников-самоучек, отчима Михаила Ефимовича Знатнова и его брата Григория Ефимовича, погибших на фронте. Валентин Дмитриевич окончил Ленинградское высшее художественно-промышленное училище им. Мухиной в 1987г. К тому времени у него за плечами были монументальные работы (мозаики, витражи,росписи,скульптура) в Киргизии, вошедшие в каталог памятников культуры этой республики. Преподавал в Одесском художественном училище (1987-1996г.г.). Картины В.Д. Барскова имеются в частных коллекциях России, Украины, Казахстана, Латвии, Австрии, США и др. стран, экспонируются как в музее Рериха в Нью-Йорке, так и в картинной галерее пос. Мишеронский. В настоящее время Валентин Дмитриевич пенсионер, но палитру не оставляет. Его творчество приобретает все большее мастерство.
Главы из книги Дмитрия и Валентина Барскова "ПРИТЯЖЕНИЕ МЕЩЕРЫ".
Книга Дмитрия и Валентина Барсковых «ПРИТЯЖЕНИЕ МЕЩЕРЫ» вышла в издательстве «Транзит-ИКС» в 2007 году. В книге дается художественно-краеведческий обзор древнего края Мещеры, начиная с дохристианских веков и до наших дней. С большой любовью братья описывают природу родного края, его легенды. Загадки и тайны, связанные с историей, призывают к сохранению культурного и природного наследия Мещеры. Книга представляет собой художественно-краеведческое обозрение Мещерского заповедного региона. Красочная книга иллюстрирована прекрасными работами художника Валентина Барскова.
Часть 1. За горизонтами столетий
«Да ведают
Потомки православных
Земли родной
Минувшую судьбу»
А.С. Пушкин
Край древней Мещеры.
Территория древней Мещёры была гораздо обширнее, чем та, которую занимает в настоящее время одноимённая географическая зона в междуречье Оки (на юге и востоке), Клязьмы (на севере) и Москвы-реки (на Западе), называемая Мещёрской низменностью. Это уникальное природное образование в самом сердце европейской части России изрезано руслами сотен небольших рек с бесчисленными, до сих пор безымянными ручьями-притоками, покрыто таинственными лесными и проточными озёрами, обширными гибельными болотами и бескрайними лесами, протянувшимися от московских Сокольников до «заповедных и дремучих» старых Муромских лесов. Зелёное море Мещёры раскинулось на сотни километров, охватив значительную территорию Владимирской и Рязанской областей, а также Егорьевский, Орехово-Зуевский и Шатурский районы Московской области. Вся эта обширная болотистая местность с незначительными понижениями к Оке, Клязьме и Москве-реке перенасыщена поверхностными и грунтовыми водами. Лишь на возвышенных местах, именуемых «гривами», с древнейших времён среднекаменного века располагались обиталища первых поселенцев Мещёрского края.
Зарубежные историки ещё в конце XIX — начале XX в. (Уоррен, США, 1883 г. и Талака, Индия, 1903 г.) самостоятельно совершили открытие, что единой прародиной руссов и жителей Индии был доисторический материк Арктида, погрузившийся на дно Северного Ледовитого океана. Общие предки индусов и славян двинулись на юг, а затем расселились на территориях Евразийского материка, в том числе и на обширной Русской равнине. Историк из г. Вологды С.В. Жарникова привела неоспоримые доказательства того, что многие десятки наименований рек и озёр Русского Севера имеют общие корни «Инд» с подобными названиями полуострова Индостан (священная река индусов и наши — Индега, Индоманка, Индога и др.). Да и само название государства Индия происходит от имени Индры — царя богов ведической (дославянской) религии наших прапращуров. После публикации известной работы СВ. Жарниковой «Реки — хранилища памяти», доминировавшая в течение почти двух столетий теория (назовём её — «чухнофильская») о финно-угорском происхождении названий водоёмов Русского Севера, оказалась несостоятельной.
Авторитетные историки, шатурские краеведы Николай Чистяков и Виктор Мухин в своих работах отрицают «финно-угорскую версию» возникновения гидро- и топонимов древней Мещёры. Согласно противоположной ей — «славянофильской» теории, которой придерживаются упомянутые авторы, «сохранение названий рек на протяжении нескольких тысячелетий было возможно только при одном условии: постоянстве населения. Современные историки отрицают бытовавшую долгое время в науке точку зрения о поголовном переселении народов. Они авторитетно заявляют, что переселялась наиболее активная (пассионарная, по Гумилёву) часть народа, а какая-то часть оставалась на месте. Вот эта, оставшаяся на Оке часть руссо-индского этноса и донесла до наших дней практически неизменными названия рек, упоминаемых в Махабхарате». В частности, Виктор Мухин отмечает, что учёные, привыкшие толковать древние топонимы Мещёры какими угодно языками, кроме русского, всё же не сумели убедительно объяснить их происхождение: «Думаю, что различия в языке на территории России — суть следствие волн миграции единого когда-то народа, часть которого, спустя тысячелетия оседала на других землях, возвращались на прежние, снова покидали их, смешивались с частями своего же народа...»
Обосновывая свою позицию, Николай Чистяков пишет: «...Становится понятной причина стремительной «славянизации» мещёры. Славянские племена, в частности — вятичи, в VIII веке возвращаются на свою историческую прародину и встречаются на Оке с народом, говорящем на таком же языке, но в слегка «искажённом» виде. Два братских народа сливаются в один, а два, условно назовём, диалекта сливаются в единое наречие. Только этим объясняется стремительность «славянизации», которой... не было. Если бы мещёра была другим, неславянским народом, этот процесс растянулся бы на века. Известный пример: мордва - самый обрусевший из финно-угорских народов — до сих пор сохраняет свой язык». Учёный Н.Р. Гусева — исследователь общих и исходных черт и языке и культуре славян, в том числе русских, и предков древнеиндий- ских племён, в том числе индийцев — пишет следующее: «По данным энциклопедий и трудов по истории финно-угорских народов, их языки вместе с самодийским входят в уральскую семью языков, не сходную с индоевропейскими. На Урале, в Зауралье и западном Приуралье пра-финно-угорские языки отделились от своего предка — прасамодийского языка и были распространены только в этих районах до конца 3 тыс. до н.э. В 3 — 2 тысячелетии некоторые их племена мигрировали по лесной части северных районов Восточной Европы вплоть до Балтийского моря. Значит, их контакты с приуральскими группами арьев могли при- вести к некоторым языковым заимствованиям, что и выявлено наукой. Но в дальнейшем их встречи и даже соседство с предками славян были, видимо, далеки от тесных контактов, так как в славянских языках практически не прослеживается заимствований из финно-угорских» (выделено Н.Д. Чистяковым).
По географическим названиям, в основе которых лежат этнотопонимы и гидронимы, т.е. слова, обозначающие какую-либо этническую группу (племя, народ, род, его ответвления), можно с высокой вероятностью определить этнос былого населения современной территории Мещёрского края. Анализ гидронимики показывает первичность индоевропейского (балтийского или древнеславянского) населения и гораздо более позднего появления в Мещёре финно-угорских племён. По данным современной археологии, а также в научных работах историков и лингвистов, установлено, что в начале I тысячелетия н.э. в пределах территории нынешнего Подмосковья (Московская область с ближайшими окрестностями) жили восточные балты, финно-угры — меря, мурома и др., а также народ по наименованию — «Мещёра».
В многочисленных трудах археологов приводятся неоспоримые доказательства того, что материальная культура балтов и финно-угров, расселившихся на этой территории, была различной. Балты были земледельцами, а финно-угорские племена занимались преимущественно скотоводством, охотой и рыболовством. Это подтверждают археологические находки, доминирующие на местах захоронений балтов (серпы, косы) и представителей финно-угорских племён (конские удила, копья дротики, мечи, пояса с металлическими бляхами). До самого конца I ты сячелетия н.э. скотоводство занимало ведущую роль в хозяйстве финно-угров, но особенно процветало коневодство. Уже позднее, в эпоху Древней Руси, существовала специальная пошлина, которая взималась с тех, кто торговал лошадьми — «Мещёрское конное пятно». Наиболее значительным из всех финно-угорских племён, населявших западный ареал Мещёрского края, было мерянское. Мерянская этнотопонимика представлена в Павлово-Посадском районе, на территории которого ещё в XVI в. упоминались селения Меря и Меря Старая (ныне село Казанское и деревня Грибаново соответственно). А в 25 — 30 км от этих селений протекает река Нерская, которая с XII в. по XVIII в. была известна как Мерская. Документы архивов упоминают народность, расселившуюся на берегах этой реки, ещё в XV — XVIII веках. Уже тогда меря имели свои волости и станы.
Несколько южнее и восточнее территории племени меря проживала одна из мордовских народностей — мурома. Могильники муромы располагаются в Шатурском районе на границе с Владимирской областью.
Однако, утверждения «чухнофилов» о преобладании финно-угорской группы населения древней Мещёры абсолютно бездоказательны. Убеждают в этом гидронимы Мещёрского края, не читаемые ни на одном из известных «финских» языков.
В древнейших русских летописях (Лаврентьевской, Ипатьевской, Симеоновской) названы племена (народности), которые платили дань Руси. Согласно Лаврентьевской летописи: «А се суть инии языци, иже дань дають Руси: Чудь, Меря, Весь, Мурома, Черемись, Моръдва, Пермь, Печера, Ямь, Литва, Зимигола, Корсь, Норова, Либь...». Среди этого перечня облагаемых данью племён мы не находим наименования «мещёра», что является загадкой для историков (выделено авторами книги). Так, может быть, племени «Мещёра» и вовсе не существовало? Но историки-исследователи раннего средневековья Руси утверждают, что это не так. Правда, первое летописное упоминание мещёры в «Толковой Палее» относится к 1406 году. Коломенский переписчик «Палеи» причисляет «мерю, мордву, мещёру, мурому» к распространённой в то время на Руси литве. Лингвисты утверждают, что в X-XIV вв. язык народа «Литва», который являлся одной из ветвей прибалтийских славян, был весьма близок древнерусскому языку. Тогда вполне закономерной является версия о том, что мещёра была славянским племенем, которое именно поэтому не облагалось данью. Память об этом племени или народности сохранилась в названиях населённых пунктов Московской области — Мещерино (Ступинский район), Мещериново (Серпу-хловский), Мещёры (Раменский), Мещёрский Бор (Шатурский), Мещёрское (Чеховский). Последнее упоминается в Писцовой книге 1627г., как принадлежность князя Б.М. Мещерского. В XIV — XV веках недалеко от Коломны существовала на реке Оке Мещёрская волость.
Таким образом, совершенно очевидным является факт: в древнерусских летописях нет указания на то, что мещёра — это финское племя. На сегодняшний день наука (история, археология, лингвистика) не располагает ни одним фактом, подтверждающим, что мещёра была финно-угорским племенем. Зато имеется множество фактов, подтверждающих, что мещёра — это русское племя.
Именно поэтому многие гидронимы местности в междуречье Оки и Клязьмы расшифровываются через русский язык, поскольку они имеют древнерусские корни, уходящие в глубины тысячелетий... А наименование «Мещёра» может вполне расшифровываться по-современному, как «междуречье» — составное от разговорного «меж щёра» (слово «щёра» — с древнерусского «водный поток»). По мнению Н. Чистякова, в основе названия «Мещёра» также лежит русский корень «мест». Под Владимиром есть «Мстёра», раньше «Местера». Здесь корень «мест» виден ясно. Чередование ст/щ — одно из самых распространённых в русском языке: разместиться — размещаться. И соответственно - Местёра — Мещёра, т.е. «местное» племя».
Вероятно, мещёрские топонимы с окончанием «ур» тоже надо связывать с водой, рекой, речкой, ручьём, озером: Чащур, Першур, Кендур - это всё названия на карте нашего Шатурского района. Река Поля имеет балтийское (древнеславянское) название, но притоки у неё «мещёрского происхождения»: Чащур, Шестор, Вишкура, а речка Мишеронка (Мишуронка) — уменьшительное от слова «Мишур».
Подобные названия очень часто встречаются на левобережье Оки, по реке Гусь, где находятся гидронимы Сентур, Синур, Нинур, Дардур - всего около двух десятков наименований, а на её правобережье «мешёрский ареал» включает озеро Сандур, населённый пункт Ерахтур (Рязанская область).
У какого же из перечисленных в древнерусских летописях из облагаемых данью племён были распространены характерные топонимы с корневым окончанием «ур»? Схожесть с палеотопоникой древней Мещеры можно обнаружить лишь у единственной племенной группы — черемисов (марийцев). В связи с этим историк А.И. Цепков в своих исследованиях пишет о том, что племя «Мещёра» этнически было очень близко к черемисам и даже входило с ними в одну этноязыковую группу. Однако тут же А.И. Цепков отмечает, что «связывая в одну цепь мещёру и марийцев, можно объяснить некоторые палеотопонимы древней Мещёры с позиции финно-угорской языковой группы, отбросив тюркскую языковую группу». Убедительного ответа о принадлежности (в т.ч. языковой) мещёры мы не находим и у этого маститого историка Рязанской земли до середины XIII века.
Урочище «Горелые мостики» находилось на дороге, которая раньше называлась «Старый Владимирский тракт» или «Коломенка». А вот откуда появилось такое название у этих мостиков — теперь уже никто не упомнит.
А вот что пишет по вопросу языковой принадлежности многочисленных названий мещёрских рек, озёр и урочищ известный журналист Галина Крамич в своей книге «История и тайны земли Шатурской»:
«...Конечно, никто сейчас не сможет с уверенностью утверждать, на каком языке общались друг с другом люди в доисторические времена. Известно, что древнеславянский язык очень сильно отличается от нынешнего русского. Также и язык, на котором говорили древние финно-угорские племена, наверняка был бы малопонятен современным финнам, мордовцам и венграм. Но основные речевые признаки, звуковые сочетания должны совпадать. Поэтому вполне можно предположить, что непонятные названия рек, озёр и населённых пунктов Мещёрского края оставлены нам в наследство от древних финно-угорских племён, в частности, от исчезнувшего племени мещёра».
Как мы убедились, спектр гипотез и версий по вопросу языковой принадлежности племени «Мещёра» достаточно широк, но, по мнению авторов этой книги, позиция Николая Чистякова отличается своей аргументированностью. По убеждению его единомышленника, известного шатурского краеведа Евгения Старостина, ключом к разрешению проблемы — являются «лодки Мещёры». Евгений Владимирович утверждает, «что появиться такие лодки могли в эпоху «бронзы» — в России это совпадает с «фатьяновской культурой». Фатьяновцы — предковая группа пра-германцев, пра-балтов и пра-славян. Сможем полно очертить ареал распространения этих лодок (не только в Мещёре) и убедиться в том, что он совмещается с ареалом распространения культуры «фатьяновцев» — вопрос о принадлежности племени «Мещёра» к праславянам будет решён окончательно».
«Чёрные лодки» (просмоленные) представляют собой древнейшую «плавающую конструкцию» славян. Следует отметить, что подобной ей у других народов не обнаружено. Конструкция этих лодок похожа на двурульные челны, у которых нос и корма, украшенные деревянными конскими гривами, — были абсолютно одинаковые. Площадь распространения этих лодок в крае Великих Мещёрских озёр весьма обширна: это прибрежные деревни Коренец, Погостище, Ефремово (озеро Дубовое) и далее по реке Пре вплоть до села Стружаны, что расположено в Спас-Клепиковском районе Рязанской области.
В настоящее время такие лодки, но гораздо меньших размеров, чем их древние собратья, изготавливают в деревне Тюрьвищи, расположенной неподалёку от Свято-озера уже в Гусь-Хрустальном районе Владимирской области. Они же имеются у жителей села Фрол, что на реке Ялме — правом притоке Пры.
С учётом результатов археологических раскопок по берегам озера Дубовое, где были обнаружены следы славянских (русских) селений IX — XII веков, можно сделать вывод, что эти лодки уже тогда являлись неотъемлемой частью жизни «славянских аборигенов» древней Мещёры — племени с одноимённым названием «мещёра».
В конце I тысячелетия Мещёрский край стали заселять пришедшие с юга-запада более сильные славянские племена вятичей и кривичей. Под натиском пришельцев часть местных племён переселилась в Поволжье, а большинство населения осталось жить бок о бок со своими славянскими соседями, которые «завоёвывали эти места не мечом, а сохой». По прошествии столетий совместного проживания население Мещёры освоило земледелие, которое уже тогда было основным занятием славян, усвоило язык, обычаи и нравы пришельцев.
Но славянские племена вятичей и кривичей, которые пришли в Мещёрский край, слились здесь с местным русским племенем «Мещёра», а не ассимилировали «финно-угров». В своей работе «Племя мещёра. Кто они?» Н.Д. Чистяков после приведения многочисленных научно-обоснованных доводов и убедительных аргументов в своём заключении пишет следующее: «У племени мещёра посуда - древнеславянская, украшения — древнерусские, покойников хоронят в русских курганах, все топонимы и гидронимы на месте их проживания — сплошь русские, и в летописях ясно сказано, что на средней Оке в это время живут русские (вятичи). Но, может быть, есть хоть что-то финское в этом племени? Да, есть: это ярлык с надписью «финны», который упорно, но безуспешно наклеивает на русскую мещёру А. Пронин (примеч. авт. - сотрудник Егорьевского историко-краеведческого музея)»...
Географами, историками, лингвистами установлено, что в гидронимах Мещёры нет ни одного бесспорно «финно-угорского» корня. Ме-щёрский край по своему расположению в стороне от основных центров славянской колонизации удивительным образом сумел сохранить уникальный ареал древнейших названий, большинство из которых расшифровывается с позиции славянской (читай: русской) лексики.
Если все гидро- и топонимы Мещёры, сходные по звучанию, взять за географическую основу, то на карте это будет территория от Шатуры на западе до реки Суворощь на востоке. На севере граница топонимов проходит по истоку реки Гусь, а на юге — выше среднего течения Пры. Но наиболее плотный ареал палеотопонимики древней Мещёры отмечается от Великих Мещёрских озёр до реки Колпь, охватывая площадь по течению рек Гусь и Колпь до Касимова и Елатьмы. Далее палеотопонимы переходят на правую сторону Оки и тянутся от реки Пет до реки Лукмос.
В первой половине II тысячелетия к территории Мещёрского края относились также земли правобережья Оки и её притока Мокши. По окаймляющим Мещёру рекам располагались города Рязань, Владимир, Муром, Коломна, Москва, Пронск, Гороховец, Шацк, Кадом, Городок Мещёрский... Крайними западными границами древней Мещёры являлись притоки Москвы-реки в её нижнем течении. Река Мерская (левый приток) с обилием прибрежных сёл и деревень, названия которых являлись производным от слова «Меря» — наименования одного из племён, населявших западный ареал древней Мещёры. Река Северка (правый приток) являлась западным рубежом Рязанского княжества и на её берегах располагались укреплённые форпосты (Городня, Мещерино).
В 1152 году основатель Москвы Юрий Долгорукий на крутом берегу Оки заложил бревенчатый городец-крепость для отражения частых набегов кочевников на восточные владения Владимиро-Суздальского княжества. Называлась эта крепость «Городок Мещёрский» (с XVI в. — Касимов), а гарнизон состоял из воинов мещёрского племени. Вплоть до XV века Мещёра, укрытая болотами и глухими лесами, управлялась местными князьками, находившимися под властью московских великих князей.
На Руси IX — X веков между верованиями славян, финно-угров и балтов особых трений не должно было возникать, поскольку верования были обращены вовнутрь своих обществ, и не было никакой потребности в навязывании своих верований соседям. Славянские племена отвоёвывали земли для их заселения, не навязывая своим соседям ни своего господства, ни своих верований в языческих богов... Именно поэтому богатейший славянский былинный эпос совершенно лишён агрессивных черт. Русские богатыри обороняют Отечество от внешних врагов и вовсе не помышляют о том, чтобы результаты доблестных побед использовать для приведения какого-то народа в неволю.
С большим трудом устанавливалось в Мещёрском крае христианство, которое было связано со становлением городов Рязани, Мурома и Владимира в качестве митрополичьих центров Православия. Поголовного крещения ни финно-угорских, ни славянских племён здесь не происходило. Язычество имело очень сильные позиции, поскольку даже после крещения большинство людей осталось приверженцами веры своих предков. В мещёрской «глубинке» язычники составляли подавляющее большинство населения, а принявшие христианство проживали только вблизи городов. Чем дальше народ проживал от престольных центров, тем больше было язычников. Но существовала и средняя прослойка, представители которой были двоеверцами. Так продолжалось на протяжении долгих столетий.
Земля Владимирская — исконно русская, а сам город на Клязьме основал киевский князь Владимир Святославович «Красное Солнышко» в 990 или 992 году. Это было время, когда Русь приобщалась к христианству. Поэтому место, где потом возник город Владимир впервые упоминается в Ипатьевской летописи в связи с крещением населения в Суздальской земле. В летописях сказывается ещё и о другом князе Клади мире Мономахе, который спустя столетие, в 1108 году возвел городские укрепления на высоком холме клязьминского левобережья. С этого холма открывается вид на просторы Мещёрского края — бескрайние леса, уходящие за горизонт.
Христиане, заложившие и построившие этот город, соотнесли его с Храмом Божиим, а сам город и все его окрестности стали как бы продолжением Храма. «Днесь светло красуется славнейший град Владимир...» - так начинается тропарь праздника Владимирской иконы Божией Магери. Эту икону князь Андрей Боголюбский привёз сюда в середине XII века, и в течение столетия её заступничество сохраняло город «от всех навий вражьих». Здесь, во Владимире, князь Андрей замыслил вознести оплот — новую столицу Руси: «Да будет сей град великое княжение и глава всем». И город был украшен великолепными белокаменными церквями, а вокруг города по холмам возвели крепостные стены с Золотыми воротами. А сам город Владимир стал прекрасен и вечен, как Храм. Поэтому сквозь толщу веков и до сего дня как будто осеняет его своими крылами Святой Дух. «Радуйся, благоверный граде, Господь с тобой!» (Митрополит Иларион, XI век).
В дальнейшем с развитием феодальных отношений начались междоусобные войны между князьями Рязани, Мурома и Владимира. Они сопровождались пожарами, разграблениями городов и сёл, гибелью крестьян и ремесленников. В декабре 1237 года из восточных степей словно саранча двинулись на раздробленную Русь татаро-монгольские полчища хана Батыя. Пали Рязань, Зарайск, Коломна, Москва.
Согласно дошедшей до нашего времени легенде, одним из первых центров христианства на западе Мещёрского края был Исакиевский монастырь, дата построения которого относится ко второй половине XI. века. Известно, что этот монастырь был захвачен войсками хана Батыя двигавшимися на Владимир. Деревянные монастырские стены не стали надёжной защитой для обороняющейся монастырской братии — он был сожжён. Результаты раскопок на месте этого древнейшего монастыря произведённые во время экспедиции Исторического музея Москвы в 1907 г., найденные остатки оружия, наконечники стрел, свидетельство вали о том, что защитники монастыря оказали достойное сопротивление татаро-монголам. Сейчас это место находится на территории Орехово Зуевского района Московской области.
Известно, что один из первых христианских проповедников в Северо-Восточной Руси, киево-печёрский монах Кукша, впоследствии объявленный святым, был убит вятичами в 1113 году. Но процесс проникновения новой веры был уже необратимым. К XIII в. вятичи были христианизированы и стали хоронить покойников по христианскому обычаю — без могильных курганов. И не княжеская власть, но христианские просветители Мещёрского края вынесли на своих плечах основную тяжесть борьбы с язычеством.
Начало христианства в Мещёре относится к первой половине XIV в. Известно, что некоторые князья Золотой Орды взбунтовались против хана и в 1298 г. ушли из неё кочевать на Волгу. Один из них, Бахмет — Усейнов сын, пришёл с войском в восточную Мещёру, покорил её и остался здесь княжить. В Мещёре у него родился сын Беклемиш, который впоследствии принял крещение и был назван Михаилом. Он для этого построил в Андрееве Городке храм Преображения Господня и крестил с собою многих людей. А дальше уже пошла христианская ветвь этой знаменитой фамилии в истории России. Сын Фёдора Михайловича Бахметева — Юрий пришёл в 1380 году со своим полком под знамёна великого князя московского Дмитрия Ивановича, отличился в Куликовской битве и пал на поле брани.
Кроме рода Бахметевых в Мещёре продолжали существовать и «туземские» князья. В своей книге «Рязанское княжество» Д.И. Иловай-ский повествует о том, что имя мещёрского князя Александра Уковича встречается в договорных грамотах Дмитрия Донского и его преемников с рязанскими князьями. При этом автор указывает на первую половину y его имени как христианскую, а вторая половина обнаруживает отца - язычника. Поскольку Александр Укович в грамотах сопоставляет- ся рязанскому князю Ивану Ярославичу, убитому в Орде в 1327 году, его правление Мещёрой следует отнести к первой половине XIV в. Именно в этот период начинают принимать христианство другие мещёрские князья и местная знать. В 1382 г. великий князь Дмитрий Донской по договору с рязанским князем Олегом Ивановичем присоединяет Мещёру к Московскому княжеству. Территория Мещёры, зафиксированная в договорном документе, обозначает западные границы Мещёрского края, совпадающие с современным толкованием: «А межи нас раздел земли по реку по Оцу, вверх по Оце, по реку по Тцсну (Цне), от усть Тцсны вверх по Тцсне, что на Московской стороне Тцсны, то к Москве, а что на Рязанской стороне, то к Рязани...»
|
